|
I
Говорят, из Блоя[1] Апшина,
Из семейства Минтотаури,
Без помехи крал, разбойничал
Под защитой брони кованной.
Он добром наполнил горницу,
Словно хан, казной— поборами.
Гоготур сильнее Апшины,
С ним и Апшина не справится, —
Он мизинцем бросит Апшину
Через скалы островерхие.
Говорил царь слова крепкие:
«Гоготур мне стоит тысячи,
Он один зерно отборное
Среди тысячи дружинников».
Мощью дышит он чрезмерною,
Как волна размывчивый песок,
Гонит он бесчисленных врагов,
А в бою Гоготур, как смерть, велик
И, как смертный час, суров и строг.
На врагов он наводит страх,
Словно ангел смерти Азраил.
Опрокинет он врагов отряд,
Как теченье лодку утлую.
Ах, щадят, должно быть, воина
Херувимы— покровители!
Сколько раз его упрашивал
Царь: «Иди ко мне на царский двор», —
Неизменно отвечал герой:
«Царь, в долине мне ‹не› дышится,
Горный ветер мне лицо свежит.
Сердце плачет, словно женщина,
Хлеб здесь — камень и вода горька.
Вся в огне душа заклятая!
На уста печать положена,
И недугом тело схвачено».
Гоготуру так мучительно,
Что не слышен здесь войны рожок.
На исходе и кончается
Ароматное двухвесенье,
Но сидит он дома в праздности,
Землю пашет и работает.
Говорит, не миновать войны,
А теперь пора косе гулять.
То, что добыто разбоями,
Никогда не тешит досыта,
И никто не помнит в Пшавии[2]
Громовых раскатов голоса,
Чтобы он прямым разбойником
На дороге стал кому— нибудь.
Он возьмет чинару рослую,
На плечо положит запросто
И, попыхивая трубкою,
Восвояси возвращается;
И домой приходит в сумерки,
К очагу садится дымному,
Чтоб развлечься, понемножечку
Длинный свой чубук потягивает,
Иногда бандуру пробует,
Быстро щиплет струны пальцами,
Иногда горланит песенку —
Лишь бы притолка не рухнула,
Иногда ногою топает —
Вся окрестность с ним приплясывает.
|
II
Есть старинная пословица:
Коль дерзка бывает женщина
И на ветер сердце бросила,
Ум от страсти улетучится.
Говорит слова бесстыжие,
Одурелая и шалая,
Все покроет мужним именем,
Ни о чем другом не думает.s
Пусть у мужа совесть, как ночь, черна,
Пусть он смело грабит проезжий люд,
Лишь бы только он мечом владел
И держал ружье в руках,
Лишь бы он жену сумел одеть
В платье шелковое красное.
...........................
К Гоготуру пристает жена:
«Для чего тебе осиный стан —
Чтобы вечно раскорякою
Дома дрыхнуть, как горячечный?
Для чего тебе стальной убор,
Меч проклятый, без зазубринки,
Заповедной кровью смоченный,
Истреблять людей приученный?
Посмотри, слеза обидная
Каплет с губ суровых лезвия!
Вспомни о разбойном промысле
И промысли жизнь счастливую,
Поруби ты кистам головы,
На хевсуров наложи оброк, —
Говорят люди, конь Апшины
Чепраком покрыт серебряным».
«Что ты мелешь, баба глупая,
Без понятья, необдуманно!
Если делать тебе нечего,
Ты бы мне о том поведала.
Сразу жизнь мне опостылеет,
Если буду сыт чужим добром.
Ты не суй свой нос, безродная,
В дело честное булатное.
Твое дело веретенное,
Веретенное— чулочное.
Лишь тогда увидит шашка свет,
Если близко, близко вражий меч.
Не звучал еще в долине царский рог:
«Эй, пшавелы, нас сжимает враг!
Собирайся, верный мой народ,
Люди прочные, военные.
Пусть ведет дружину Гоготур,
Он еще довольно моложав».
А до этого я красную росу
Запрещаю моему мечу.
Уж не я ли на боку лежал
В дни кромешные, татарские!
Я врага приветил издали,
Как жирафа тигр, приветливо...
Изрубил я в битве девять мечей,
А десятым бел— костяной кинжал.
Если ты не ведьма чарая,
Что ты хочешь, злоязычница?»
|
[1]